Франция поверила, что может формировать политическую повестку Европы
«Король-солнце» теряет рейтинг
Весной, во время президентских выборов, Эммануэль Макрон очаровал французов своей молодостью, напористостью, свежестью идей и обещанием благополучных перспектив для страны. Выборы он выиграл при общественной поддержке в 62%. Спустя месяц, рейтинг Макрона подрос до 64%.
Казалось, эта благостная картина будет несменяемой витриной всей его каденции. Но летом отношение французов к новому президенту стало заметно меняться. В нём увидели пороки, свойственные многим молодым начинающим лидерам, – излишнюю самоуверенность, позёрство, авторитарный стиль управления, пренебрежение правилами этикета и пр.
Поначалу всех забавляло, как Макрон соревновался в силе рукопожатия то с американским президентом Трампом, то с российским президентом Путиным. Вскоре излюбленной темой для «фотожаб» в местных социальных сетях стал спуск Макрона на тросе с вертолёта (в стиле Джеймса Бонда) на атомную подводную лодку Le Terrible.
Потом веселья поубавилось. Франция обратила внимание на череду конфликтов во властных структурах, вызванных безаппеляционностью нового лидера страны, его нежеланием прислушиваться к другой точке зрения. Как пример, из-за расхождений во взглядах на армию ушёл в отставку начальник генерального штаба Франции, генерал Пьер де Вилье.
Генерал Венсен Деспорт назвал такие действия президента «подростковым авторитаризмом». Тут французы вспомнили, что ещё в своей предвыборной книге «Революция» Эммануэль Макрон заявлял о стремлении восстановить институт президентства во всём его величии и о необходимости для Франции исключительно сильной президентской власти.
В беседах с журналистом Эриком Фотторино он снова подтвердил эти мысли. «Во французской политике не хватает присутствия Короля…, – удивлял сограждан Макрон. – Французская демократия не может заполнить эту пустоту». Так Франция убедилась, что либеральный экономист не обязательно должен быть демократом в политике.
Новым подтверждением этому неожиданному открытию стало выступление Макрона в Версале перед парламентом страны. В той запомнившейся речи французский президент сравнил себя с античным богом, главой римского языческого пантеона – Юпитером. Было это 3 июля. Французская пресса, собственно, сделавшая Макрона президентом, успела к этому времени вдрызг с ним разругаться.
В июне представители французских СМИ даже написали президенту два открытых письма, где обвинили его в беспрецедентном давлении на прессу. Теперь они пригвоздили своего бывшего любимца хлёстким эпитетом «Король-солнце». С тех пор рейтинг Макрона пошёл по наклонной вниз.
За первые три месяца его работы на посту президента уровень доверия французов к новому лидеру страны упал на десять процентов. Чтобы понять всю глубину «кризиса популярности» Макрона, достаточно отметить: такое снижение рейтинга главы Франции в первый триместр президентства стало рекордом последних 20 лет.
К концу лета Эммануэль Макрон поставил новые рекорды по снижению доверия французов к своему президенту. За август рейтинг Макрона обрушился ещё на 14 процентов. Это результат первых шагов по выполнению предвыборной программы. Там самым большим раздражителем был тезис о реформе трудового законодательства.
Трудовой кодекс объёмом в три тысячи страниц Эммануэль Макрон обещал сократить в десять раз. Причём, речь шла не просто о механическом сокращении закона, а о его радикальной реформе. Предлагалось упростить приём и увольнение работников, увеличить рабочее время, сократить доплаты за переработку, предусмотреть внесение в трудовые контракты особых условий, за счёт которых бизнес мог бы снижать свои социальные обязательства перед работником и т.д.
Франция готовилась к массовым протестам. Оппозиционные партии парламента обещали дать настоящий бой Макрону во время обсуждения законопроекта, называя его реформы «ликвидацией основ социального государства во Франции». Но случилось неожиданное. Президент не стал выносить проект нового трудового кодекса на рассмотрение в парламенте, а подписал его сам.
Профсоюзы, как и обещали, вывели людей на улицы. Однако протест получился жалким. Во-первых, не все профсоюзные организации поддержали акции протестов. Формальным поводом стало то, что Макрон хоть и проигнорировал принятые во Франции демократические процедуры, но формально закон не нарушил.
Злые языки говорят, будто заинтересованные в новом кодексе финансовые воротилы провели беседы с профсоюзными боссами, и те не стали противиться реформам. Есть и другая точка зрения. Правительство социалистов при Франсуа Олланде никак не реагировало на массовые протесты.
Теперь это стало новой общественной нормой Франции: президент утверждает законы – улица протестует – законы без изменений вступают в юридическую силу. Протесты дают только один практический результат – снижается общественная поддержка власти. Позже это зарегистрируют добросовестные социологи. Тем дело и заканчивается.
Немцы с ревностью смотрят на инициативы Макрона
Сегодня, после всех пертурбаций, случившихся с Эммануэлем Макроном в его первые месяцы работы, рейтинг президента Франции неожиданно устремился вверх. Что же произошло такого, что общественное настроение радикально изменило свой вектор? Эксперты склонны считать причиной этого внешнеполитические инициативы Макрона.
Он профонтанировал европейскими идеями ещё во время своей инаугурационной речи. Президент Франции, в частности, предложил создать в странах еврозоны общий бюджет, ввести для этих стран должность единого министра финансов, выработать общеевропейское право на убежище, пересмотреть европейскую директиву о временной работе в другом государстве, ввести правило «торговой взаимности».
С этими идеями Макрон отправился в свой первый зарубежный визит в соседнюю Германию. Там его инициативы встретили достаточно сдержанно. Канцлер Ангела Меркель сухо сказала: «Надо подумать». В первую очередь это касалось экономических инициатив Макрона. Немцы совсем не в восторге от идеи общего бюджета, который подразумевает и общую ответственность за долг государств, входящих в зону евро.
Незадолго до визита в Берлин Макрона Германия рекламировала свою идею «Европы двух скоростей». В ней несколько иная оценка интеграционных перспектив стран Евросоюза. Она входит в противоречие с предложениями французского президента. С остальными инициативами Макрона Меркель тоже соглашалась с оговорками.
Наблюдатели сочли её осторожность естественной, ведь впереди канцлера ждали очередные выборы. Никто не сказал, что причина такой реакции, возможно, в ревности неформального лидера Европы к инициативам амбициозного француза, замахнувшегося на звание архитектора европейских реформ.
Макрон и сам понял, что не стоит педалировать этот вопрос до завершения германских выборов и погрузился во внутреннюю повестку. К европейским проблемам он вернётся в конце сентября. В знаменитом парижском университете Сорбонне он произнёс большую речь о Европе, посетовав, что она «очень слаба, очень медленна и слишком неэффективна».
Чтобы Европа стала сильной, динамичной и эффективной, Эммануэль Макрон не ограничился отдельными инициативами, а предложил полноценную программу. Там было всё: переформатирование науки и экономики, развитие чистой энергетики и продовольственной безопасности, обеспечение социальной и налоговой конвергенции стран ЕС, создание совместных европейских сил реагирования, общего оборонного бюджета и единой военной доктрины.
В Сорбонне Макрон подробно остановился на проблемах миграции. Он предложил создать «европейский офис по предоставлению убежища» и «европейскую пограничную полицию» для «эффективного контроля границы и достойного приёма беженцев». Дополнить эти мероприятия должна европейская программа по обучению и интеграции беженцев.
В речи Эммануэля Макрона нашлось место для инициатив по развитию европейской культуры и образования, по созданию новых финансовых институтов. Президент Франции предложил, например, преобразовать Европейский стабилизационный механизм в Европейский валютный фонд и создать полноценный европейский банковский союз с механизмом защиты вкладов.
Выступление Макрона в Сорбонне продвинуло его в интеллектуальные лидеры политической Европы. Предложения президента Франции о том, как обустроить Европу оценил председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. В своём Twitter он написал: «Очень европейская речь моего друга Эммануэля Макрона. Европе необходимо мужество. Спасибо за вашу поддержку работы институтов ЕС».
Дождался Макрон благодарности и от соседей из Берлина. Вице-канцлер, министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль в статье для газеты деловых кругов Германии Handelsblat высказался в пользу сотрудничества Берлина с Парижем по реформированию Европейского союза и предложил своим коллегам «как можно скорее поддержать планы французского президента Эммануэля Макрона».
Габриэль назвал Макрона «счастливой случайностью для немцев», а сама Handelsblat удостоила главу Франции титула «Победитель года». Любопытно, что канцлер Ангела Меркель обсудила с Эммануэлем Макроном его программу только спустя два месяца – на личной встрече во время саммита ЕС в Брюсселе, 15 декабря.
Не менее любопытно, как осветили эту встречу германские СМИ. «Меркель и Макрон намерены реформировать еврозону», – так, к примеру, озаглавила свою публикацию Deutsche Welle. Похожие акценты расставили и другие издания, разом задвинув француза на вторые роли. Так что вопрос о ревности в борьбе за лидирующие позиции в ЕС совсем не кажется надуманным.
Готовность работать над программой Эммануэля Макрона уже высказали многие европейские политики. Это подняло его рейтинг на родине. Французы вдруг почувствовали, что они могут выйти из тени немцев и формировать для Европы свою политическую повестку. Ситуация для этого сейчас самая располагающая. Берлин завис на время во внутреннем кризисе власти, на европейском поле открылась важная политическая вакансия. Сумеют ли французы воспользоваться этим?
Мнение редакции «Военного обозрения» может не совпадать с точкой зрения авторов публикаций